f you want me-come and fight me (c)
БредКогда в Спарте рождался мальчик, его сначала тщательно выкармливали, а при достижении восемнадцатилетнего возраста сдавали в военкомат, где после придирчивого осмотра брили наголо и отправляли на курсы молодого бойца, где учили воровать гречку с пищеблока, выклянчивать у ворот части на сигареты добрым дедушкам, а также ловко драться солдатскими табуретками после отбоя. И лишь тем, кто выживал, выдавали дедовскую каску, сапёрную лопатку, отрез на портянки, журнал «Щит и меч» за июнь 1975 года, кожаные трусы и плащ с кровавым подбоем, с каковой амуницией спартанец возвращался в строй, раз-два.
И потому спартанцы были самыми бесстрашными воинами: кто овладел секретами боя на солдатских табуретках и достиг мастерства в составлении дембельского альбома, тому не страшны враги. О спартанцах ходили слухи, что они такие звери, что им даже оружия не выдают. И главный среди них — Царь Владимир, которого за лютый нрав и беспощадность к врагам звали ласково — Красное Солнышко. Этим слухам не верил только царь Буш. Ещё его отец хотел отравить доблестную Спарту своими ножками, но ничего у него не вышло. И вот теперь натовские орды снова подступают к границам Панкисского ущелья, чтобы установить в Спарте демократию-мать-порядка.
СПАРТА, КРЕМЛЬ, 1
БОРИС АБРАМЫЧ:
Надёжа-царь, не вели казнить, вели слово молвить! Посол мыраканьський принять просят!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Ну что за народ, стоит только расслабиться, как тут же всяк к нам своих шпионов засылает. У нас в полисе после эпидемии птичьего гриппа ещё колодцы незасыпанные остались? Ну так и веди посла туды, у меня тут обед покуда. Гарсон! Почки царице два раза!
У КОЛОДЦА
КОНДОЛЛИЗА РАЙС:
О солнцеликий хан! Отдай нам секрет кожаных трусов ваших воинов, а вам за это ничего не будет!
ЦАРИЦА ТАМАРА:
Чото ты гонишь, посол. И вообще, чо это вы бабу нам тут в приказ заслали? У нас тут одна баба на довольстве — я.
БОРИС АБРАМЫЧ:
Зря вы так с послом, оне вона, нарочно в штанах, дабы не выделяться. Опять же — уплочено.
КОНДОЛЛИЗА РАЙС:
Это сексуальный харрасмент!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Вкратце, о чём говорит тётенька-иностранец?
БОРИС АБРАМЫЧ:
Чо ж тут не понять, надёжа-царь, хотят чтобы вы им Панкисское ущелье не загораживали.
КОНДОЛЛИЗА РАЙС:анкисское ущелье О, я-я, Панкисское ущелье.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Да вы меня тут что, совсем за Тимошенку держите? Это вам не оранжевая революция, это СПАРТА-А-А!!! (бьёт себя пяткой в грудь, КОНДОЛЛИЗА РАЙС с горя бросается в колодец)
В ОСТАНКИНЕ
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Издревле спартанские цари, особливо папка мой, Царь Борис, не могли шагу ступить без одобрения со стороны демократической прессы. И хоть продажная она насквозь, по баням шастает с девками срамными, да в долг у государства одалживает беспречь, а вона как, и мне без них нельзя, ведь во всём нужон порядок и контроль. Так ли говорю, а, холоп?
ПРОДАЖНЫЙ ЖУРНАЛИСТ:
Так да не так. У нас нынче вона олимпийские игры в Сочах назревают, что мы будем Олимпийскому комитету докладывать? Что у нас снова война? Дык тогда весь бюджет Фавну под хвост. Опять же — уплочено.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Где-то это я уже слышал… Впрочем, ничего, не будет олимпиады — спартакиаду устроим — это же всё-таки СПАРТА-А-А!!! (на всякий случай бьёт себя пяткой в грудь, ПРОДАЖНЫЙ ЖУРНАЛИСТ срочной телеграммой просит политического убежища в Лондоне)
НА ПЛАЦУ
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Здорово, корнет!
КОРНЕТ:
Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (гладит взмыленного корнета по холке):
Так, корнет, вот список, всех собрать, на выход — с вещами. Кто забудет дома кожаные трусы — отправлю границу с вечной мерзлотой охранять. Прямо так, с голой жопой. Слышал шутку? «Превед — белый медвед!»
КОРНЕТ:
Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует, ржёт)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Чо ты ржёшь? По списку брать только тех, у кого уже есть один ребёнок, а то гляди как ещё нарожают, материнский капитал — не резиновый. Десять минут на сборы, построить всех на плацу, выдать секретные бронекубики на пузо и довольствия сколько смогут съесть, ужинать будем… ну, в общем где придётся. Выпол-нять! Раз-два.
БОРИС АБРАМЫЧ:
Царь, а царь, ты чего это супротив светочей либеральной журналистики выступаешь? Сказано же — воевать нам никак нельзя, у нас ружья кирпичом чищены. А ну как Царь Буш осерчает?
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (одобрительно наблюдая за построением):
А пусть его серчает. Нефига было Грузию в НАТО принимать. Да не трясись ты так, война отменяется. Не было такого приказа. Мы тут пока с моими ребятками на Рублёвку порыбачить. Скоро не ждите — там всегда пробки. И это, Абрамыч, оставляю на тебе жону свою, Тамару, будь ласка, береги честь смолоду. Приеду — проверю.
БОРИС АБРАМЫЧ (цинично ухмыляясь):
Ты, надёжа-царь, сначала приедь. На щите или не на щите — какая разница. И рыбки не забудь привезти. А то знаем мы вас, рыбаков, наливай-пей.
ЦАРИЦА ТАМАРА:
Бориска, будешь шалить — урою, я тебе не царь, у меня не забалуешь.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Ну вот и ладно. Все построены? Триста штук ровно? Смотри, возьму счёты, пересчитаю. Мигалки наголо, алюр три креста, поехали делать Царю Бушу радикальное обрезание.
КОРНЕТ:
Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует)
НА ВОЕННО-СПАРТАНСКОЙ ДОРОГЕ
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
А ну, стоять-бояться! Кто такие?
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ:
Сами мы не местные, отстали от поезда, живём на вокзале. Возьмите нас с собой в Панкисское ущелье, мы вам пригодимся. Вот я, например, плотник, а вот этот, например, крестиком вышивать могет, и на машинке… а вот те все с вещевых рынков, ты же, надёжа-царь, иностранцам там работать не дозволил, вот и пришлось сматывать удочки.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Удочки это добре, мы как раз на рыбалку едем. (обращается к своим) Вот вы, триста рыл, чего могете?
КОРНЕТ (просыпаясь):
А?.. Чо?.. (видит царя) Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Это всё? Чо застыли? И эти андроиды ещё собираются осваивать приоритетные федеральные программы… ладно, вы, нелегальные, каждый на складе получает нарукавную нашивку «ягрузин» и топает с нами. Пособите царю по хозяйству. (вглядывается вдаль) А что это там чёрненькое белеется? Баталист-маринист в штате есть? Опиши в красках!
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ:
Это ОБОРОТЕНЬ В ПОГОНАХ, давно за нами идёт. Ждёт, когда кто-нибудь от колонны отобьётся, он его сразу хвать! Отбирает мигалку, спецталон, водительские права и сберкнижку. Говорит — а ты как все поездий, на трамвае. Вот урод… ой, смотрите, какое на горизонте батальное полотно! (камера демонстрирует вид на пожарище) Здесь царь Буш сымал политический блокбастер «Саддамку гэть!», а это догорают нефтяные вышки. АХТУНГ!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (увалившись со всеми мордой в нефтяную грязь):
Чо ты орёшь, люди спят. Тут тебе не СПАРТА-А-А!!! (бьёт себя пяткой в грудь)
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ (готовятся смыться):
Всё пропало!!!
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ (прочищая заложенное от царского крика ухо, шёпотом):
Мальчик! (показывает пальцем в сторону пожара)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (срывается с места, выносит ребёнка на руках, бормоча про себя):
Я не грек, я не грек… (извиняющимся тоном) Мне он показался таким серьёзным, собранным и в тоже время беззащитным, и у меня возникло какое-то странное желание поцеловать его в живот…
МАЛЬЧИШ-КИБАЛЬЧИШ:
Алиса, миелофон у меня, они меня пытали, но я им — ничего не сказал.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (собирая волю в кулак):
Так, мальчика отдать либералам-афинянам, они их большие поклонники, пущай про него какой-нибудь фильм снимут «Гарри Поттер и могильный камень» там, ну, или «Мальчик-автобус», накрайняк на «Евровидение» отправят, там и так срам один. Ой, смотрите какое дерево прикольное. Говорят, такие ловко выращивают жестоко угнетаемые царём Бушем японцы. Называется «бонсай». Хочу такое в СПАРТУ-У-У!!!
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ (готовятся смыться):
Всё пропало!!!
СПАРТА, КРЕМЛЬ, 1
СПИКЕР НЕРОНОВ (томно дыша царице в ухо):
Матушка… мне тут сказали, что вы хотите выступить перед Федеральным Собранием Спартанской Федерации?
ЦАРИЦА ТАМАРА (отмахиваясь):
Да не то чтобы очень. Пару дней дело подождёт.
СПИКЕР НЕРОНОВ (томно дыша царице в ухо):
Нет, ну я всё устрою, мне не трудно… только вы уж дали бы понять вашему старинному поклоннику…
ЦАРИЦА ТАМАРА (отмахиваясь):
Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь.
В ПАНКИССКОМ УЩЕЛЬЕ
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ (за пюпитром с указкой, поблескивает пенсне):
Дамы и господа, на следующем эпическом полотне моей скромной кисти и краски вы можете наблюдать, как наши доблестные абхазские братья топят проклятый грузинский боржоминаливной танкерный флот особыми взрывоопасными скоропортящимися мандаринами, загодя сброшенными от греха подальше в море возле портов на страх агрессору. Обратите внимание, как тонко я изобразил на берегу сосредоточенного нашего царя-батюшку, милостиво позволяющего всему этому хозяйству утонуть.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Ты ври да не завирайся, баталист-твою-маринист. Не было меня там. Я в это время в Сочи был, у меня свидетели есть. И вообще, что за вернисаж посреди зелёнки, а ну все, живо, возводить блокпост, шлагбаум в полосочку красить, не забыть всем надеть голубые каски, мы тут типа миротворцы.
ДОНАЛЬД РАМСФЕЛЬД (вдруг откуда ни возьмись):
Это чего ж это вы удумали, охальники? Демократическому Царю Бушу блокпосты выставлять? Да ещё и под видом антигуманного обращения с водоплавающими! Проклятые мясоеды!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Что-то опять мудрёно сказывают засланные казачки. И толмача с собой нет. Корнет, всыпать этому дяде по первое число, чтобы неделю не мог сидеть.
КОРНЕТ:
Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует)
ДОНАЛЬД РАМСФЕЛЬД:
За это мы нашлём на вас глобальное потепление! Наши парниковые выбросы зароют от вас солнце!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Добре, может потеплеет, и зимой уже не надо будет улицы Спарты всякой дрянью поливать.
СПАРТА, КРЕМЛЬ, 1
БОРИС АБРАМЫЧ:
Матушка, шо это вы с утра, и уже поддамши?
ЦАРИЦА ТАМАРА:
Какое твоё дело, холоп. Утром выпил — весь день свободен.
БОРИС АБРАМЫЧ:
Логично. До меня тут слушок дошёл, что вы коварно СПИКЕРА НЕРОНОВА поцеловать обещали, если он вас на заседание Федерального Собрания Спартанской Федерации пустит. Не стыдно издеваться над больным человеком?
ЦАРИЦА ТАМАРА:
Это ещё что. Если этот НЕРОНОВ ещё раз Спарту поджечь попытается, я его затоплю, вместе с выхухолями. Благо этажом ниже живёт, окаянный.
БОРИС АБРАМЫЧ:
Да? А поцелуйте лучше меня. Я вам за это дело интернет-конференцию с народом устрою.
ЦАРИЦА ТАМАРА:
Чтобы меня там про Ктулху и трёхмерный гипертекстовый фидонет спрашивали? Нафиг надо. И вообще, в сад, интернет какой-то, я тебе не царь, у меня не забалуешь. Я кому надо лучи смерти прямо в моцк пошлю, минуя интернет и телевидение.
В ПАНКИССКОМ УЩЕЛЬЕ
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (наблюдает в бинокль за миротворческой операцией по вытеснению мирного населения, за кадром играет «Полёт валькирий»):
Па-папапа-бам, па-папапа-бам… Тьфу ты, привязалось. Всё, завязываем на сегодня. Раненых накормить, остальных отпустить пастись в луга. Ближе к вечеру начать возведение сортиров — вдруг понадобится кого замочить.
ЗАПМОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ:
Тут к нам направляется целая делегация этих… наблюдателей ПАСЕ. Говорят, элитные силы на страже мировой демократии. Будут нас стращать, дескать мы содержим собственный народ в нечеловеческих условиях, приравненных к пыткам. Особенно на передачи «Первого Оракульского Канала» намекают, мол, демократия в опасности.
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ (готовятся смыться):
Всё пропало!!!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Пытки, говорите... разве ж это пытки… вот мой дедушка Царь Иосиф и его генеральный прокуратор Лаврентий, вот они да, те ещё шалуны были. А между тем в войне — победили. И народ их любил. Так что неча тут. Подпускай поближе, щас мы их суверенной демократией закидаем. Вовек не отмоются, будут знать, что такое СПАРТА-А-А!!! (бьёт себя пяткой в грудь)
КОРНЕТ (весь в мыле):
Надёжа-царь! ОБОРОТНЯ В ПОГОНАХ поймали! Брал взятки с бомбил на Военно-спартанской! Палкой размахивал! Еле скрутили! Можно я его вот этими руками придушу?
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Охолони, милок, такого приказа не было. Сдаётся мне, что ты, мил человек, стукачок.
ОБОРОТЕНЬ В ПОГОНАХ:
Никак-нет, царь-батюшка! Гаец я! Век жезла не видать! Возьмите меня в войско, я вам ещё пригожусь!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Войско, говоришь. А ну стань сюды. Вот смотри, боец моего войска должен по нормативу разрубать седока шашкой от плеча — до седла. Усёк? От плеча — до седла.
КОРНЕТ:
Надёжа-царь, на себе-то не показывай. Примета плохая.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Я те накаркаю! В общем, это тебе не палкой махать и не с радаром по кустам сидеть. (со смаком откусывает яблоко) Иди отседова, и больше мне на глаза не попадайся.
ОБОРОТЕНЬ В ПОГОНАХ:
Ну мымра старая, ты мне ещё вечером на МКАДе попадёшься…
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ (скачет вокруг царя аки горный… тигр):
Ой, царь, там такое, там такое. Сам Царь Буш со свитой пожаловали! Я на вский случай приказал все энергоносители попрятать, а то скрадут ведь, демократы проклятущие.
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ (готовятся смыться):
Всё пропало!!!
ЦАРЬ БУШ (подъезжает к Царю Владимиру, не слезая с авианосца «Китти Хок»):
Якчимаш, моя звать Царь Буш! Моя противный! Аз есмь тсар и великий кнезе всего Асашай!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (поднимая с пола упавшую челюсть):
Слыш, коллега, а что это у тебя сегодня с лицом?
ЦАРЬ БУШ:
Ехай на велосипеде, никого не трогай, подавляйся рогаликом.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
А ногти прочему накрашены? Ты чо, ЭМО? Тогда давай, рассказывай, чего у нас сегодня по значкам. (разминает правую)
ЦАРЬ БУШ (коварно заходя со спины):
У каждого настоящего демократа должны быть крашеные ногти!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Угу, и фингал под глазом. Забавно вы там на ранчах своих отдыхаете. Тебя жена-то в таком виде не боится? (разминает левую)
ЦАРЬ БУШ:
Боится-боится. Только не этого. А вот этого! (показывает)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (отсмеявшись, утирая слёзы):
Чего ж тут бояться-то, милок. У нас в Спарте даже у женщин бывает больше. Я бы на твоём месте вот ЭТОГО боялся! (показывает)
ЦАРЬ БУШ (поднимая с пола упавшую челюсть):
И они нас ещё мутантами называют… Так, нужно срочно в Европе комплексы ПРО размещать, а то эта штука и до Асашая, поди, достанет. (срочно покидает территориальные воды)
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ВОД
Мощными гребками ОБОРОТЕНЬ В ПОГОНАХ выбрался из пучины и проник в секретную опочивальню к Царю Бушу.
ОБОРОТЕНЬ В ПОГОНАХ:
Царь, а царь, дай мне ящик печенья, бочку варенья, всех сдам, с потрохами, всю эту тоталитарную клику, с их мигалками и спецпропусками! Они меня улицы перекрывать заставляли, но не поддался я!
ЦАРЬ БУШ:
Твой царь хотел тебя заставить разрубать врагов кровавого режима от плеча до седла, а я тебя просто заставлю всё это съесть. А ну, бочку варенья ему! (нехорошо улыбается)
В ПАНКИССКОМ УЩЕЛЬЕ
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ (смываются):
Всё пропало!!!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (наблюдая паническое бегство своих оглоедов):
ЦЕРЕТЕЛЛИЙ, а ты чего не бежишь?
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ:
Да я лучше себе глаз вырву, но не побегу. Меня ж там один фиг посодють. Лучше уж с тобой, надёжа.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (прослезившись):
Да ладно уж… чего там… иди, я тебе последнее задание дам. Найди мне там преемника посмышлёнее. И расскажи в красках, как тут чего приключилось. Разверни свой талант баталиста-мариниста. Ты ж у нас гигантоман. Ну так и сбацай по-крупному. Чтобы выше Останкинской башни! (оглядывается) О, корнет, и ты со мной?
КОРНЕТ:
Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (вставляя самую ценную свою челюсть «32 карата это норма», всю в стразах, на чёрный день берёг):
Ну, что ж, отсель грозить мы будем Бушу. Здесь, сука, город будет заложён. Корнет, не спать, отсыпаться в Гааге будем. Ни шагу назад, позади СПАРТА-А-А!!! (бьёт себя пяткой в грудь)
В ОСТАНКИНЕ
ЦАРИЦА ТАМАРА (пиная по очереди ползающих у ног ПРОДАЖНОГО ЖУРНАЛИСТА и БОРИСА АБРАМЫЧА, обращается к прильнувшим к телеэкранам дорогим спартанцам):
Значит, так. Родина-мать — зовёт. Кто не врубился, я попозже на лбу напишу, самолично. Негоже на перепутье менять коней… то есть царей. В общем, даёшь третий срок. А нынче мы собираем на плацу Марш Согласных и идём этим маршем спасать нашего любимого Красно Солнышко от гаагских сатрапов. А кто не с нами, тот пусть пока в Краснокаменске посидит, подумает. Вопросы? Предложения? Отлично. Спасибо за внимание. Пойду, стакан накачу.
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ (голос на фоне титров):
Так, не разбегаемся. Сначала политинформация. На следующем эпическом полотне моей скромной кисти и краски вы можете наблюдать, как наш великий царь одним мощным движением разрывает пасть писающему ЭМО-бою. И так — будет с каждым!
ЗАНАВЕС
И потому спартанцы были самыми бесстрашными воинами: кто овладел секретами боя на солдатских табуретках и достиг мастерства в составлении дембельского альбома, тому не страшны враги. О спартанцах ходили слухи, что они такие звери, что им даже оружия не выдают. И главный среди них — Царь Владимир, которого за лютый нрав и беспощадность к врагам звали ласково — Красное Солнышко. Этим слухам не верил только царь Буш. Ещё его отец хотел отравить доблестную Спарту своими ножками, но ничего у него не вышло. И вот теперь натовские орды снова подступают к границам Панкисского ущелья, чтобы установить в Спарте демократию-мать-порядка.
СПАРТА, КРЕМЛЬ, 1
БОРИС АБРАМЫЧ:
Надёжа-царь, не вели казнить, вели слово молвить! Посол мыраканьський принять просят!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Ну что за народ, стоит только расслабиться, как тут же всяк к нам своих шпионов засылает. У нас в полисе после эпидемии птичьего гриппа ещё колодцы незасыпанные остались? Ну так и веди посла туды, у меня тут обед покуда. Гарсон! Почки царице два раза!
У КОЛОДЦА
КОНДОЛЛИЗА РАЙС:
О солнцеликий хан! Отдай нам секрет кожаных трусов ваших воинов, а вам за это ничего не будет!
ЦАРИЦА ТАМАРА:
Чото ты гонишь, посол. И вообще, чо это вы бабу нам тут в приказ заслали? У нас тут одна баба на довольстве — я.
БОРИС АБРАМЫЧ:
Зря вы так с послом, оне вона, нарочно в штанах, дабы не выделяться. Опять же — уплочено.
КОНДОЛЛИЗА РАЙС:
Это сексуальный харрасмент!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Вкратце, о чём говорит тётенька-иностранец?
БОРИС АБРАМЫЧ:
Чо ж тут не понять, надёжа-царь, хотят чтобы вы им Панкисское ущелье не загораживали.
КОНДОЛЛИЗА РАЙС:анкисское ущелье О, я-я, Панкисское ущелье.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Да вы меня тут что, совсем за Тимошенку держите? Это вам не оранжевая революция, это СПАРТА-А-А!!! (бьёт себя пяткой в грудь, КОНДОЛЛИЗА РАЙС с горя бросается в колодец)
В ОСТАНКИНЕ
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Издревле спартанские цари, особливо папка мой, Царь Борис, не могли шагу ступить без одобрения со стороны демократической прессы. И хоть продажная она насквозь, по баням шастает с девками срамными, да в долг у государства одалживает беспречь, а вона как, и мне без них нельзя, ведь во всём нужон порядок и контроль. Так ли говорю, а, холоп?
ПРОДАЖНЫЙ ЖУРНАЛИСТ:
Так да не так. У нас нынче вона олимпийские игры в Сочах назревают, что мы будем Олимпийскому комитету докладывать? Что у нас снова война? Дык тогда весь бюджет Фавну под хвост. Опять же — уплочено.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Где-то это я уже слышал… Впрочем, ничего, не будет олимпиады — спартакиаду устроим — это же всё-таки СПАРТА-А-А!!! (на всякий случай бьёт себя пяткой в грудь, ПРОДАЖНЫЙ ЖУРНАЛИСТ срочной телеграммой просит политического убежища в Лондоне)
НА ПЛАЦУ
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Здорово, корнет!
КОРНЕТ:
Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (гладит взмыленного корнета по холке):
Так, корнет, вот список, всех собрать, на выход — с вещами. Кто забудет дома кожаные трусы — отправлю границу с вечной мерзлотой охранять. Прямо так, с голой жопой. Слышал шутку? «Превед — белый медвед!»
КОРНЕТ:
Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует, ржёт)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Чо ты ржёшь? По списку брать только тех, у кого уже есть один ребёнок, а то гляди как ещё нарожают, материнский капитал — не резиновый. Десять минут на сборы, построить всех на плацу, выдать секретные бронекубики на пузо и довольствия сколько смогут съесть, ужинать будем… ну, в общем где придётся. Выпол-нять! Раз-два.
БОРИС АБРАМЫЧ:
Царь, а царь, ты чего это супротив светочей либеральной журналистики выступаешь? Сказано же — воевать нам никак нельзя, у нас ружья кирпичом чищены. А ну как Царь Буш осерчает?
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (одобрительно наблюдая за построением):
А пусть его серчает. Нефига было Грузию в НАТО принимать. Да не трясись ты так, война отменяется. Не было такого приказа. Мы тут пока с моими ребятками на Рублёвку порыбачить. Скоро не ждите — там всегда пробки. И это, Абрамыч, оставляю на тебе жону свою, Тамару, будь ласка, береги честь смолоду. Приеду — проверю.
БОРИС АБРАМЫЧ (цинично ухмыляясь):
Ты, надёжа-царь, сначала приедь. На щите или не на щите — какая разница. И рыбки не забудь привезти. А то знаем мы вас, рыбаков, наливай-пей.
ЦАРИЦА ТАМАРА:
Бориска, будешь шалить — урою, я тебе не царь, у меня не забалуешь.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Ну вот и ладно. Все построены? Триста штук ровно? Смотри, возьму счёты, пересчитаю. Мигалки наголо, алюр три креста, поехали делать Царю Бушу радикальное обрезание.
КОРНЕТ:
Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует)
НА ВОЕННО-СПАРТАНСКОЙ ДОРОГЕ
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
А ну, стоять-бояться! Кто такие?
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ:
Сами мы не местные, отстали от поезда, живём на вокзале. Возьмите нас с собой в Панкисское ущелье, мы вам пригодимся. Вот я, например, плотник, а вот этот, например, крестиком вышивать могет, и на машинке… а вот те все с вещевых рынков, ты же, надёжа-царь, иностранцам там работать не дозволил, вот и пришлось сматывать удочки.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Удочки это добре, мы как раз на рыбалку едем. (обращается к своим) Вот вы, триста рыл, чего могете?
КОРНЕТ (просыпаясь):
А?.. Чо?.. (видит царя) Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Это всё? Чо застыли? И эти андроиды ещё собираются осваивать приоритетные федеральные программы… ладно, вы, нелегальные, каждый на складе получает нарукавную нашивку «ягрузин» и топает с нами. Пособите царю по хозяйству. (вглядывается вдаль) А что это там чёрненькое белеется? Баталист-маринист в штате есть? Опиши в красках!
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ:
Это ОБОРОТЕНЬ В ПОГОНАХ, давно за нами идёт. Ждёт, когда кто-нибудь от колонны отобьётся, он его сразу хвать! Отбирает мигалку, спецталон, водительские права и сберкнижку. Говорит — а ты как все поездий, на трамвае. Вот урод… ой, смотрите, какое на горизонте батальное полотно! (камера демонстрирует вид на пожарище) Здесь царь Буш сымал политический блокбастер «Саддамку гэть!», а это догорают нефтяные вышки. АХТУНГ!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (увалившись со всеми мордой в нефтяную грязь):
Чо ты орёшь, люди спят. Тут тебе не СПАРТА-А-А!!! (бьёт себя пяткой в грудь)
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ (готовятся смыться):
Всё пропало!!!
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ (прочищая заложенное от царского крика ухо, шёпотом):
Мальчик! (показывает пальцем в сторону пожара)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (срывается с места, выносит ребёнка на руках, бормоча про себя):
Я не грек, я не грек… (извиняющимся тоном) Мне он показался таким серьёзным, собранным и в тоже время беззащитным, и у меня возникло какое-то странное желание поцеловать его в живот…
МАЛЬЧИШ-КИБАЛЬЧИШ:
Алиса, миелофон у меня, они меня пытали, но я им — ничего не сказал.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (собирая волю в кулак):
Так, мальчика отдать либералам-афинянам, они их большие поклонники, пущай про него какой-нибудь фильм снимут «Гарри Поттер и могильный камень» там, ну, или «Мальчик-автобус», накрайняк на «Евровидение» отправят, там и так срам один. Ой, смотрите какое дерево прикольное. Говорят, такие ловко выращивают жестоко угнетаемые царём Бушем японцы. Называется «бонсай». Хочу такое в СПАРТУ-У-У!!!
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ (готовятся смыться):
Всё пропало!!!
СПАРТА, КРЕМЛЬ, 1
СПИКЕР НЕРОНОВ (томно дыша царице в ухо):
Матушка… мне тут сказали, что вы хотите выступить перед Федеральным Собранием Спартанской Федерации?
ЦАРИЦА ТАМАРА (отмахиваясь):
Да не то чтобы очень. Пару дней дело подождёт.
СПИКЕР НЕРОНОВ (томно дыша царице в ухо):
Нет, ну я всё устрою, мне не трудно… только вы уж дали бы понять вашему старинному поклоннику…
ЦАРИЦА ТАМАРА (отмахиваясь):
Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь.
В ПАНКИССКОМ УЩЕЛЬЕ
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ (за пюпитром с указкой, поблескивает пенсне):
Дамы и господа, на следующем эпическом полотне моей скромной кисти и краски вы можете наблюдать, как наши доблестные абхазские братья топят проклятый грузинский боржоминаливной танкерный флот особыми взрывоопасными скоропортящимися мандаринами, загодя сброшенными от греха подальше в море возле портов на страх агрессору. Обратите внимание, как тонко я изобразил на берегу сосредоточенного нашего царя-батюшку, милостиво позволяющего всему этому хозяйству утонуть.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Ты ври да не завирайся, баталист-твою-маринист. Не было меня там. Я в это время в Сочи был, у меня свидетели есть. И вообще, что за вернисаж посреди зелёнки, а ну все, живо, возводить блокпост, шлагбаум в полосочку красить, не забыть всем надеть голубые каски, мы тут типа миротворцы.
ДОНАЛЬД РАМСФЕЛЬД (вдруг откуда ни возьмись):
Это чего ж это вы удумали, охальники? Демократическому Царю Бушу блокпосты выставлять? Да ещё и под видом антигуманного обращения с водоплавающими! Проклятые мясоеды!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Что-то опять мудрёно сказывают засланные казачки. И толмача с собой нет. Корнет, всыпать этому дяде по первое число, чтобы неделю не мог сидеть.
КОРНЕТ:
Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует)
ДОНАЛЬД РАМСФЕЛЬД:
За это мы нашлём на вас глобальное потепление! Наши парниковые выбросы зароют от вас солнце!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Добре, может потеплеет, и зимой уже не надо будет улицы Спарты всякой дрянью поливать.
СПАРТА, КРЕМЛЬ, 1
БОРИС АБРАМЫЧ:
Матушка, шо это вы с утра, и уже поддамши?
ЦАРИЦА ТАМАРА:
Какое твоё дело, холоп. Утром выпил — весь день свободен.
БОРИС АБРАМЫЧ:
Логично. До меня тут слушок дошёл, что вы коварно СПИКЕРА НЕРОНОВА поцеловать обещали, если он вас на заседание Федерального Собрания Спартанской Федерации пустит. Не стыдно издеваться над больным человеком?
ЦАРИЦА ТАМАРА:
Это ещё что. Если этот НЕРОНОВ ещё раз Спарту поджечь попытается, я его затоплю, вместе с выхухолями. Благо этажом ниже живёт, окаянный.
БОРИС АБРАМЫЧ:
Да? А поцелуйте лучше меня. Я вам за это дело интернет-конференцию с народом устрою.
ЦАРИЦА ТАМАРА:
Чтобы меня там про Ктулху и трёхмерный гипертекстовый фидонет спрашивали? Нафиг надо. И вообще, в сад, интернет какой-то, я тебе не царь, у меня не забалуешь. Я кому надо лучи смерти прямо в моцк пошлю, минуя интернет и телевидение.
В ПАНКИССКОМ УЩЕЛЬЕ
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (наблюдает в бинокль за миротворческой операцией по вытеснению мирного населения, за кадром играет «Полёт валькирий»):
Па-папапа-бам, па-папапа-бам… Тьфу ты, привязалось. Всё, завязываем на сегодня. Раненых накормить, остальных отпустить пастись в луга. Ближе к вечеру начать возведение сортиров — вдруг понадобится кого замочить.
ЗАПМОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ:
Тут к нам направляется целая делегация этих… наблюдателей ПАСЕ. Говорят, элитные силы на страже мировой демократии. Будут нас стращать, дескать мы содержим собственный народ в нечеловеческих условиях, приравненных к пыткам. Особенно на передачи «Первого Оракульского Канала» намекают, мол, демократия в опасности.
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ (готовятся смыться):
Всё пропало!!!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Пытки, говорите... разве ж это пытки… вот мой дедушка Царь Иосиф и его генеральный прокуратор Лаврентий, вот они да, те ещё шалуны были. А между тем в войне — победили. И народ их любил. Так что неча тут. Подпускай поближе, щас мы их суверенной демократией закидаем. Вовек не отмоются, будут знать, что такое СПАРТА-А-А!!! (бьёт себя пяткой в грудь)
КОРНЕТ (весь в мыле):
Надёжа-царь! ОБОРОТНЯ В ПОГОНАХ поймали! Брал взятки с бомбил на Военно-спартанской! Палкой размахивал! Еле скрутили! Можно я его вот этими руками придушу?
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Охолони, милок, такого приказа не было. Сдаётся мне, что ты, мил человек, стукачок.
ОБОРОТЕНЬ В ПОГОНАХ:
Никак-нет, царь-батюшка! Гаец я! Век жезла не видать! Возьмите меня в войско, я вам ещё пригожусь!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Войско, говоришь. А ну стань сюды. Вот смотри, боец моего войска должен по нормативу разрубать седока шашкой от плеча — до седла. Усёк? От плеча — до седла.
КОРНЕТ:
Надёжа-царь, на себе-то не показывай. Примета плохая.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Я те накаркаю! В общем, это тебе не палкой махать и не с радаром по кустам сидеть. (со смаком откусывает яблоко) Иди отседова, и больше мне на глаза не попадайся.
ОБОРОТЕНЬ В ПОГОНАХ:
Ну мымра старая, ты мне ещё вечером на МКАДе попадёшься…
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ (скачет вокруг царя аки горный… тигр):
Ой, царь, там такое, там такое. Сам Царь Буш со свитой пожаловали! Я на вский случай приказал все энергоносители попрятать, а то скрадут ведь, демократы проклятущие.
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ (готовятся смыться):
Всё пропало!!!
ЦАРЬ БУШ (подъезжает к Царю Владимиру, не слезая с авианосца «Китти Хок»):
Якчимаш, моя звать Царь Буш! Моя противный! Аз есмь тсар и великий кнезе всего Асашай!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (поднимая с пола упавшую челюсть):
Слыш, коллега, а что это у тебя сегодня с лицом?
ЦАРЬ БУШ:
Ехай на велосипеде, никого не трогай, подавляйся рогаликом.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
А ногти прочему накрашены? Ты чо, ЭМО? Тогда давай, рассказывай, чего у нас сегодня по значкам. (разминает правую)
ЦАРЬ БУШ (коварно заходя со спины):
У каждого настоящего демократа должны быть крашеные ногти!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР:
Угу, и фингал под глазом. Забавно вы там на ранчах своих отдыхаете. Тебя жена-то в таком виде не боится? (разминает левую)
ЦАРЬ БУШ:
Боится-боится. Только не этого. А вот этого! (показывает)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (отсмеявшись, утирая слёзы):
Чего ж тут бояться-то, милок. У нас в Спарте даже у женщин бывает больше. Я бы на твоём месте вот ЭТОГО боялся! (показывает)
ЦАРЬ БУШ (поднимая с пола упавшую челюсть):
И они нас ещё мутантами называют… Так, нужно срочно в Европе комплексы ПРО размещать, а то эта штука и до Асашая, поди, достанет. (срочно покидает территориальные воды)
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ВОД
Мощными гребками ОБОРОТЕНЬ В ПОГОНАХ выбрался из пучины и проник в секретную опочивальню к Царю Бушу.
ОБОРОТЕНЬ В ПОГОНАХ:
Царь, а царь, дай мне ящик печенья, бочку варенья, всех сдам, с потрохами, всю эту тоталитарную клику, с их мигалками и спецпропусками! Они меня улицы перекрывать заставляли, но не поддался я!
ЦАРЬ БУШ:
Твой царь хотел тебя заставить разрубать врагов кровавого режима от плеча до седла, а я тебя просто заставлю всё это съесть. А ну, бочку варенья ему! (нехорошо улыбается)
В ПАНКИССКОМ УЩЕЛЬЕ
САМИМЫНЕМЕСТНЫЕ (смываются):
Всё пропало!!!
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (наблюдая паническое бегство своих оглоедов):
ЦЕРЕТЕЛЛИЙ, а ты чего не бежишь?
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ:
Да я лучше себе глаз вырву, но не побегу. Меня ж там один фиг посодють. Лучше уж с тобой, надёжа.
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (прослезившись):
Да ладно уж… чего там… иди, я тебе последнее задание дам. Найди мне там преемника посмышлёнее. И расскажи в красках, как тут чего приключилось. Разверни свой талант баталиста-мариниста. Ты ж у нас гигантоман. Ну так и сбацай по-крупному. Чтобы выше Останкинской башни! (оглядывается) О, корнет, и ты со мной?
КОРНЕТ:
Здражлавашвысокблаародь! (молодцевато гарцует)
ЦАРЬ ВЛАДИМИР (вставляя самую ценную свою челюсть «32 карата это норма», всю в стразах, на чёрный день берёг):
Ну, что ж, отсель грозить мы будем Бушу. Здесь, сука, город будет заложён. Корнет, не спать, отсыпаться в Гааге будем. Ни шагу назад, позади СПАРТА-А-А!!! (бьёт себя пяткой в грудь)
В ОСТАНКИНЕ
ЦАРИЦА ТАМАРА (пиная по очереди ползающих у ног ПРОДАЖНОГО ЖУРНАЛИСТА и БОРИСА АБРАМЫЧА, обращается к прильнувшим к телеэкранам дорогим спартанцам):
Значит, так. Родина-мать — зовёт. Кто не врубился, я попозже на лбу напишу, самолично. Негоже на перепутье менять коней… то есть царей. В общем, даёшь третий срок. А нынче мы собираем на плацу Марш Согласных и идём этим маршем спасать нашего любимого Красно Солнышко от гаагских сатрапов. А кто не с нами, тот пусть пока в Краснокаменске посидит, подумает. Вопросы? Предложения? Отлично. Спасибо за внимание. Пойду, стакан накачу.
ЗАМПОЛИТ ЦЕРЕТЕЛЛИЙ (голос на фоне титров):
Так, не разбегаемся. Сначала политинформация. На следующем эпическом полотне моей скромной кисти и краски вы можете наблюдать, как наш великий царь одним мощным движением разрывает пасть писающему ЭМО-бою. И так — будет с каждым!
ЗАНАВЕС
-
-
03.05.2007 в 17:20